Форум » История Древней Руси » 912г.Смерть Вещего Олега - несчастный случай,или...? » Ответить

912г.Смерть Вещего Олега - несчастный случай,или...?

zinchenko_tanya: Вещий Олег «спрашивал волхвов и кудесников: « От чего я умру?» И сказал ему один кудесник «Князь! От коня твоего … тебе и умереть!». Запали слова эти в душу Олегу, и сказал он: « Никогда не сяду на него и не увижу его больше»…на пятый год помянул он своего коня, от которого когда - то волхвы предсказали ему смерть. И призвал он конюха и сказал: « Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?» Тот же ответил : « Умер». Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: « Не право говорят волхвы, но всё то ложь, конь умер, а я жив». … И проехал на то место, где лежали его голые кости и череп…, и ступил он на череп, и выползла из черепа змея и ужалила его в ногу. И от этого разболелся и умер он». Текст более чем известный. И всё -таки (я попробую сейчас показать) – страницы ещё до конца не прочитанные. Внезапная смерть Олега от несчастного случая в912г. получила своё глубинное объяснение в « Повести временных лет…». Автор текста решает проблему кто главнее в обществе: князь Олег – официальный правитель, или волхвы и кудесники – не официальные, но общепризнанные политические правители. Князю Олегу удалось покорить народы и властвовать «над полянами, древлянами, и северянами и радимичами», «повесить щит свой на вратах в Царьграде». Он превратил сравнительно небольшой город Киев в столицу огромного княжества « Да будет матерью городам русским». Но судя по летописному рассказу роль жрецов (волхвов) была выше. Князь Олег по сравнению с волхвом имеет более скромное значение. Кудесник толкует выпавший жребий и от «его волхования сбывается чародейство» т. е. жизнь князя зависит от его предсказаний. Причина смерти Олега – конь. Главное – что в традиции всех индоевропейских народов, лошадь была главным священным животным. Культ лошади прослеживается по всему ареалу распространения индоевропейских языков не только в простейших,но и в сложных формах, которые совпадают настолько точно, что объяснением может быть лишь существование этого культа ещё на индоевропейской стадии. Воспользуемся обрядами древних германцев ( Древние германцы. Сборник документов. М.1937г). в главеХ. Публий Корнелий Тацит « Германия» сообщает : « Особенностью же этого народа является то, что он ищет предзнаменований и предостережений и от лошадей…жрец примечает их ржание и фырканье, и ни к какому гаданию германцы не относятся с большей верой, и притом не только простолюдины, но и знать; жрецы считают себя служителями богов, а коней посвящёнными в их тайны». На Руси изображение коня, особенно его головы, повсеместно считались мощными магическими амулетами. Коньки на крышах русских изб – упрощенные изображения всё тех же конских голов. Видимо, существовал обряд который предписывал голову коня помещать на самое высокое место- крышу дома. Олег наступает на череп коня, показывая неуважения к священному животному- коню и языческому богу его покровителю. Ведуны, прорицатели, в представлении автора летописи, остаются проводниками недобрых сил. Прибегая к магии, волхвы оказывали большое влияние на правителя, а неугодных умертвляли. Татьяна.

Ответов - 26, стр: 1 2 All

Николай: zinchenko_tanya пишет: цитатаПублий Корнелий Тацит « Германия» сообщает : « Особенностью же этого народа является то, что он ищет предзнаменований и предостережений и от лошадей…жрец примечает их ржание и фырканье, и ни к какому гаданию германцы не относятся с большей верой, и притом не только простолюдины, но и знать; жрецы считают себя служителями богов, а коней посвящёнными в их тайны». Здравствуйте. Ну тогда уж лучше приводить данные Анонимной записки (Ибн Русте-Гардизи) о роли жрецов у руси (Их знахари имеют большую власть и «повелевают царям». В жертвы богам приносят людей и животных, удушая жертву петлей). Только теперь придумайте, зачем христианскому писателю, автору летописи, нужно было вносить в свой труд эту легенду. С ув. Ник.

zinchenko_tanya: Автор летописи прослеживает ситуацию от расцвета жречества до его падения. 912г.- роль жрецов в обществе выше князя. 980г.- князь Владимир ( ум 1015г.), вступив на престол, старается поддерживать хорошие отношения с волхвами и кудесниками. «И стал Владимир княжить в Киеве и поставил кумиры на холме: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь.» 988- жрецы теряют власть. « Вчера ещё был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью…и, притащив, кинули его в Днепр». « Владимир же был рад…» «…помоги, господи, против дьявола, да одолею козни его… и сказав это, приказал рубить церкви и ставить их по тем местам, где стояли кумиры... где стоял идол Перуну» 1071г.- уничтожение волхвов «…явились два волхва из Ярославля». Янь , сын Вышатина, повесил их на дубе. « И так погибли они по наущению бесовскому, другим пророчествую, а своей гибели не предвидя». Татьяна.

Николай: zinchenko_tanya пишет: цитатаАвтор летописи прослеживает ситуацию от расцвета жречества до его падения. Вашу теорию разрушает ключевая фраза Олега: "Конь мой умер, а я жив!" (она выдает надежду Олега на то, что он, смог обманул саму смерть). Она прояняет замысел автора: показать, что даже самый удачливый и увенчанный победами и славой князь-язычник не может избежать судьбы. Жрецы здесь, следовательно играют второстепенную, а не ведущую роль. Остальные сюжеты, вставленные в летопись христианских писателем, развенчивают уже беспомощность перед судьбой самих волхвов и языческих богов, которые своим колдовством не могут оказать помощь самим себе (убийство волхва Глебом в Новгороде, Яном Вышатичем в Суздальской земле и т.п.). Ключевая фраза представлена Вами: погибли "другим пророчествую, а своей гибели не предвидя". С ув. Ник.


zinchenko_tanya: Ув. Николай, Ваша «тема судьбы» показалась мне интересной, но не убедительной. Русичи не верили в судьбу. Они сами влияли на ход событий. В тяжелое время, наши предки, обращались к богам за помощью, пообещав что–то взамен. Так в летописи под1022г. Мстислав обращается к богине «О пречистая богородица, помоги мне! Если же одолею его, воздвигну церковь во имя твое». Автор летописи отмечает причину смерти Олега « от волхования сбывается чародейство». «Чародейство, колдовство – магические приёмы, имеющие целью воздействовать на людей, наводя на них болезни и беды». Автор летописи о «творящих волшебство» пишет, что они занимаются «призрачными чудесами и сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого». Поэтому в предании ярко выражена мысль, что люди подвержены магическим приёмам, чародейству, которые способны навести болезнь и смерть на правителя – военноначальника. Вопрос волхвам «От чего я умру?» князь задал, когда почувствовал ненадёжность своего окружения и заботясь о личной безопасности. Отношение к волхвам у Олега было негативным « Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав « Неправо говорят волхвы, но всё то ложь». Были причины и волхвов убить Олега, с 912 г. он перестал выполнять функции воеводы «И жил Олег, в Киеве мир имея со всеми странами», а война означала подъём благосостояния жрецов. С его смертью материальные ресурсы, скопленные вовремя войны, и пополняемые данью перешли бы в их руки.

Николай: zinchenko_tanya пишет: цитатаУв. Николай, Ваша «тема судьбы» показалась мне интересной, но не убедительной. Русичи не верили в судьбу. Они сами влияли на ход событий. В тяжелое время, наши предки, обращались к богам за помощью, пообещав что–то взамен. Это мнение византийского пиателя о славянах. Тем не менее... Волхвы предсказали, согласно преданию, Олегову смерть. Волхв в Новгороде предсказывал что в ближайшем будущем произойдут необычные явленя (Волхов потечет вспять и т.п.) Волхвы предсказывали Яну, что предстанут перед Святославом и др. Этнография (гадания) позволяет рассматривать мнение византийского наблюдателя как относительное. Язычники по иному просто по другому понимали судьбу: как предначертание, которое можно изменить. Это языческую веру в возможность предугадать и изменить провидение божие и опровергает христианский писатель, автор летописи. С ув. Ник.

zinchenko_tanya: Ув. Николай. Я тоже думаю, что удачливому князю Олегу не удалось уйти от судьбы. Я выяснила, что смерть у русичей была включена в мировой порядок, и она не противопоставляется жизни, а дополняет её. Автор летописи спокойно сообщает о смерти других князей: « 1054г. Представился великий князь русский Ярослав « Вот я покидаю мир этот, сыновья мои…» Видимо, и смерть Олега была незаметной, если бы не вмешательство более могущественных сил в образе змеи. Змея символическое изображение порока – злобы, гнева. Эта скверна отравляет жизнь человеку. Постоянное противоборство между человеком и змеёй выражается в борьбе добра со злом. В данном предании в итоге борьбы побеждает зло. Воинство злых сил (волхвов, кудесников) вредят Олегу и отправляют его в потусторонний мир предков. Тогда верно определение: « Судьба – суд, судилище, судьбище и расправа» (В. И. Даль). Татьяна.

Николай: zinchenko_tanya пишет: цитатаВоинство злых сил (волхвов, кудесников) вредят Олегу и отправляют его в потусторонний мир предков. Надо в любом случае учитывать многослойность произведения. Так в рассказе об Олеговой смерти есть по крайней мере две точки зрения: 1) автора языческого предания и 2) летописца, т.е. христианского писателя, использовавшего это предание в своих целях. в п.1 волхвы - не могут считаться силами зла, тем более, что они не отправляют, а предупреждают его. С ув. Ник.

zinchenko_tanya: Уважаемый, Николай! Вы правы, волхвы предсказали смерть Олегу, но упустили из виду то, что кудесники (по тексту летописи) не произвели ни одного ритуала. А цель волхвов при помощи и вмешательстве духов не только предсказывать соплеменникам будущее, но и воздействовать на него. Главным способом воздействия на языческих богов считались жертвы (животного или части урожая) как задаток за ожидаемое спасение, благодеяние. В предании не упоминается ни одного культового действия, совершаемого оберега Олега от вредоносных сил. Следовательно, жрецы, которые могли « воздействовать» на языческих богов, силы природы не были заинтересованы в сохранении жизни Вещего Олега и погубили его. Татьяна.

Прохожий: Прошу прощения за вмешательство в вашу высокоученую беседу, но подмывает обратить внимание на мифопоэтическую основу "языческого предания" об Олеге. Честно говоря, мне претит буквальное восприятие летописного рассказа как якобы "легендарного воспоминания" о смерти князя Олега. Конечно, Николай прав, летописный текст многослоен и содержит скрытую полемику христианского летописца с языческим восприятием отношения к судьбе. Сюжет об Олеге избран в качестве модели, на которой коллизия идей отрабатывалась, только потому, что он существовал в фольклорной ("языческой" ) версии. Другим ее вариантом является сага об Орваре-Одде. Обе версии восходят к мифам о Герое, который посетил иной мир и вернулся обратно (память об этом посещении - 1) прозвище Вещий у Олега, 2) эвфемизм путешествия в истории Орвара-Одда). В мифологическом плане великий герой, совершивший столь значительный подвиг (тем более правитель), претендует на бессмертие, но волхвы "намекают ему", что любой человек смертен. Смерть от коня - намек на ритуал, в котором конь служил переносчиком души в иной мир. Смерть от змеи - символ отправки в хтонический мир как одну из разновидностей иного мира. "Великий подвиг" Олега, связанный с посещением иного мира при жизни, зафиксирован в былиннном цикле о Вольге Всеславьевиче. Там Вольга обладает способностью к оборотничеству и превращает своих воинов в различные существа, достигая тем самым побед вплоть до Индейского царства. Наиболее убедительная трактовка этого цикла - ритуал инициаций, связанный с пребыванием молодежи военного возраста в течение некоторого времени в "другом измерении", с последующим возвращением к обычной жизни. Ритуалы инициаций, свадьбы и похорон строились по одной модели, описанной мифом о встрече с иным миром. Рассказ о смерти Олега построен на той же модели, но вне связи с ритуалом и потому десакрализирован - типичная псевдо-история раннеисторический описаний.

Николай: Великолепная трактовка мифологического пласта-подтекста легенды! Однако с идеей "десакрализации образа" могут возникнуть определенные проблемы. Она могла совершаться не напрямую (деградирование рассказа о похищении бессмертия у Олега змеем). А быть результатом ограниченной проекции некоторых элементов сказания о герое-путешественнике в загробный мир на исторический образ князя. По правилам эпического жанра исторический рассказ постепенно одевался в мифологичесие одежды. Отдельно шапка, отдельно кафтан, отдельно легенда о предсказанной смерти от коня. То есть десакрализация рассказа о смерти от змеи могла произойти (и вероятнее всего произошла) до ее присоединенеия к образу Олега. Такие мини-сюжеты, оторвашиеся от своей мифологической почвы, переходящие из сказания в сказание, называются в фольклористике "бродячими сюжетами". Прохожий пишет: цитата"Великий подвиг" Олега, связанный с посещением иного мира при жизни, зафиксирован в былиннном цикле о Вольге Всеславьевиче. Там Вольга обладает способностью к оборотничеству и превращает своих воинов в различные существа, достигая тем самым побед вплоть до Индейского царства. Наиболее убедительная трактовка этого цикла - ритуал инициаций, связанный с пребыванием молодежи военного возраста в течение некоторого времени в "другом измерении", с последующим возвращением к обычной жизни. Исторической основой данного сюжета стал, по всей видимости, захват русским князем ХЛГУ хазарского города СМКРЦ. Индейское царство - первоначально несоменно иудейское (ср. "Индейская церковь" в былинах о Иерусалимском храме). Военный смысл этой операции как известно состоял в неожиданном прорыве в город руси в момент отсуствия в нем военачальника (раб Хашмонаи) и видимо части войска. Это видимо следует учесть при оценке смысла предания. Неожиданному проникновению в город Олега соотвествует в былине незаметное проникновение во дворец воинов-муравьев Вольги. Обращение в муравьев здесь символизирует несомненно не инициацию, а такую способность героя, как способность становиться невидимым. Ср. Пушкин, наслушившись сказок от Арины Родионовны, делал своего героя (Сказка о царе Салтане) невидимым окружающим таким же образом - превращая в муху или комара. Способность становиться невидимым характеризует здесь скорее самого Вольха, и является следствием его происхождения от хтонического змея, укусившего в ногу его мать (отчего та "в понос понесла", т.е. забеременела), его рождению, подобно Всеславу Полоцкому, "от волхования". В отразивших сказание о Вольхе-Олеге немецких песнях о Элигасте-Илиасе Русском отцом его называется дух-невидимка Альберих. А захват замка языческого заря Махореля и похищение его дочери происходит блягодаря проникновению этого отца-невидимки в город (испортил оружие, подслушал разговоры царя с дочерью). Хотя в общем плане такое вера в такое явление как оборотничество в конечном счете восходит к тотемистическим представлениям о происхождении людей от животных предков (в т.ч. сказания навеяны впечатлениями от инициаций). В каждом конкретном случае этот первоначальный смысл мог меняться до неузнаваемости, исходя из потребностей литературного замысла. Думаю структура образа Олега развивалась в предании в направлении сакрализации, а не десакрализации. 1) удачливый князь - в народе возникает слухи о его необычном происхождении (рожден от волхования), способностях (быть невидимым, оборотень), необычной смерти. 2) К этим слухам в песнях присоединяются "бродячие сюжеты", образ мифологизируется. 3) Христианский писатель, заставший образ на некой неизвестной степени сакрализации рационализирует миф приводя явления сакрального порядка к обыденным. На третьей стадии невозможно установить, что послужило основой рассказа о гибели Олега - рассказ о его гибели в поединке со змеем (даже например загробном как в былине о Михалике) или непосредственно уже ранее утилизарованное обывателями предание о судьбе, коне и змее. С ув. Ник.

прохожий: Николай пишет: цитатадесакрализация рассказа о смерти от змеи могла произойти (и вероятнее всего произошла) до ее присоединенеия к образу Олега Здесь согласен полностью и также с текстом Николая выше относительно этапов соотношения мифа, фольклора и эпического текста. В предыдущем посте я спешил лишь выразить общую идею зависимости летописного образа от мифологического архетипа. Николай пишет: цитатаИсторической основой данного сюжета стал, по всей видимости, захват русским князем ХЛГУ хазарского города СМКРЦ. Индейское царство - первоначально несоменно иудейское Это интересная мысль, но я всегда опасаюсь слишком буквальных трактовок. Надо обдумать. Николай пишет: цитатаНеожиданному проникновению в город Олега соотвествует в былине незаметное проникновение во дворец воинов-муравьев Вольги. Обращение в муравьев здесь символизирует несомненно не инициацию, а такую способность героя, как способность становиться невидимым. ... Способность становиться невидимым характеризует здесь скорее самого Вольха, и является следствием его происхождения от огненного змея, укусившего в ногу его мать Историческая основа выглядит соблазнительно. Хотел только обратить внимание на то, что образ муравьев в былине использован как архетип, который в данном контексте играет совсем иную роль, нежели в рамках того жанра, где он возник. То есть, дело здесь не в разной реальности (инициации или военный набег), а в разном жанровом контексте, где этот архетип используется. В эпосе он приземлен (десакрализован) к конкретной реальности, но возник он в рамках мифа, который использовался как описание и модель для целого комплекса ритуалов, в том числе и инициаций. То обстоятельство, что способность к превращениям и невидимости соотносится лишь с главным героем, показательно именно для мифа - так как миф повествовал о Первогерое, действовавшем во времена основания мира, а уж его действия затем становились модельным образцом для повторения-копирования юношами, превращавшимися в зрелых мужчин. Миф повествовал об одном, а ритуал должен был пройти каждый. Происхождение Вольха от огненного змея напоминает также южнославянский цикл о Змее-Огненном Вуке и рождение от Змея богатырей-юнаков. Николай пишет: цитатаХотя в общем плане такое вера в такое явление как оборотничество в конечном счете восходит к тотемистическим представлениям о происхождении людей от животных предков (в т.ч. сказания навеяны впечатлениями от инициаций). В каждом конкретном случае этот первоначальный смысл мог меняться до неузнаваемости, исходя из потребностей литературного замысла. Полностью согласен. Николай пишет: цитатаДумаю структура образа Олега развивалась в предании в направлении сакрализации, а не десакрализации. Это напоминает "вечный" спор между сторонниками исторической и мифологической школ. Согласен в том, что применительно к конкретным образом следует разбираться с деталями - эпичнеское и раннеисторическое творчество были многослойным мыслительным процессом и общие методологические установки здесь часто упрощают ситуацию.

Николай: прохожий пишет: цитатаТо есть, дело здесь не в разной реальности (инициации или военный набег), а в разном жанровом контексте, где этот архетип используется. В эпосе он приземлен (десакрализован) к конкретной реальности, но возник он в рамках мифа, который использовался как описание и модель для целого комплекса ритуалов, в том числе и инициаций. А интересно кстати получается. Если миф - модель, то с другой стороны и ритуал - типический способ сохранения и записи мифа, своеобразное "узелковое письмо"? А сам по себе ритуал - предполагает определенного рода вещественную (не умственную) рационализацию мифа. То есть ритуал и есть главный стимул к рационализации мифа. Приведу характерный пример из античного эпоса. В одном греческом мифе о Девкалионе и потопе говорилось, что после спасения людей оставшаяся в живых пара возродила род людской, особым образом двигаясь задом наперед и кидая камни через плечо. Явно, что сей сюжет опосредован ритуалом, проводившимся в соотвествующие праздники. Первоначальный миф гласил, что люди были воссозданы из земли. Наложение на эту модель ритуала, преобразило сам миф, добавив случайно приобретенные потдробности ритуала. прохожий пишет: цитатаПроисхождение Вольха от огненного змея напоминает также южнославянский цикл о Змее-Огненном Вуке и рождение от Змея богатырей-юнаков. Впрочем это я уже исправил. просто змей в саду. Огненный - реконструкция как раз на основе того, о чем Вы пишете... прохожий пишет: цитатаЭто напоминает "вечный" спор между сторонниками исторической и мифологической школ. Согласен, спор, кстати иногда не по существу. Основой былин, например, могла стать как историческая песня (т.е. исторический факт), так и библейский сюжет или архаический языческий миф. С ув. Ник.

прохожий: Спасибо! О связи мифа и ритуала так оно и есть, а мысль о ритуале как о средстве рационализации мифа хороша - надо обдумать! Забываю все написать о змее, которая укусила Олега. Как известно, в волшебных сказках Герой (Иван-царевич, быкович и т.п.) сражается с многоголовым Чудом-Юдом - эвфемизм для многоглавого Змея-Дракона - на границе культурного пространства, которое отделено от иного мира речкой Смородиной, через кою Калинный мост. Чудо-Змей здесь олицетворяет энергию хтонического мира, практически непобедимого, но запертого в своем пространстве. Герой лишь охраняет свой "организованный" мир от прорывов туда неорганизованной энергии Хаоса, локализуя и уничтожая отдельные прорвавшиеся сгустки чужеродной энергии. На мосту - то есть фактически на своей территории - Герой всегда побеждает Змея, обеспечивая сохранность окультуренного пространства. В то же время сама борьба со Змеем "подзаряжает" Героя энергией инородного хаоса и он несет ее своему народу, в свой мир и космос, обеспечивая непрерывность их циклического развития - то есть фактически подпитывая почерпнутой в ином мире энергией структуру общества и космоса, жесткость законов которой препятствует ее самопроизвольному развитию. Во многих сказках, на которые обратил внимание Б.А.Рыбаков (хотя его трактовка и оставляет желать лучшего), победа над Змеем и его гибель влечет за собой преследование Героя и его помощников со стороны Матери-Змеихи (или жены Змея), которая стремится проглотить обидчиков. Как представляется, образ этой Змеихи и перекликается с той змеей, которая укусила Олега. Победив Змея, защитив свой мир и принеся в него нужную ему энергию, добытую от Хаоса, Герой в то же время оказывается заражен ею как смертельной опасностью - она из другого мира и не совместима с нашим. Поэтому Герой обречен. Это знают жрецы. Но не знает он сам, поскольку, совершив великий подвиг, он на вершине могущества и блаженства. Однако "верный конь" и его отнесет в свое время в иной мир, как и каждого из нас. Сходную парадигму описал на примере образа Геракла, его подвигов и смерти на костре М.Евзлин.

zinchenko_tanya: Ув. Прохожий. Все Ваши размышления правильны. Но Вы не учли тот факт, что сообщение о смерти Олега относится к событиям, которые хронологически отстояли от времени, когда их записали на столетие. Рассказывая о прошлом, обычно летописцы ищут объяснения в настоящем, а не наоборот. Татьяна.

прохожий: zinchenko_tanya пишет: цитатаВы не учли тот факт, что сообщение о смерти Олега относится к событиям, которые хронологически отстояли от времени, когда их записали на столетие. Рассказывая о прошлом, обычно летописцы ищут объяснения в настоящем, а не наоборот Ну почему же, я понимаю, что летописец - даже тот, кто начинал - писал много позднее описываемых событий. С этого собственно все рассуждение о мифо-поэтике и начались. Понятна мне и мысль о том, что ранние историки (да и современные многие) мыслили категориями своего времени даже когда писали об обществе, совсем не похожем на собственное (христианину было еще более сложно проникнуть в закономерности политеистического мысления, чем нашему соотечественнику понять принципы жизни западного европейца). Это свойство обыденного сознания, почему собственно и существует разница между дилетантским и профессиональным подходом к истории. Дело, однако, в том, что ранний историк (летописец то бишь) в своей современности искал (осознанно или неосознанно) ОБЪЯСНЕНИЯ (Вы правильно употребили слово) описываемых явлений и событий прошлого, но материал-то (то есть то, что он воспринимал как факты) он черпал отнюдь не из настоящего. Блестящим примером этого является летописный сюжет о т.наз. трех местях княгини Ольги, который начал было исследовать И.Я.Фроянов, да так и не сумел до конца понять. Для летописца - это война с древлянами, а в реальности ритуал похорон властителя.

zinchenko_tanya: Уважаемый, Прохожий. Хочу пояснить свою мысль: рассказывая о прошлом, летописцы ищут объяснения в настоящем, а не наоборот. Как справедливо отметили Вы, языческие символы присутствуют в предании, но не они главные в тексте. Древнейший свод летописи дополнялся и перерабатывался. Вместе с преданием о смерти Олега, под 912г. помещен отклик на него, написанный, видимо, около 1113г. последним автором летописи. Перед нами своего рода показ законодательных актов, отражающие архаичные общественные отношения 912г. и зафиксирован переломный момент в жизни уже христианского общества. Летописец сообщает, что в 912г. во внешней политики Руси и Византии наступает период мирных отношений, что было вызвано для государств определёнными трудностями, обусловленными внутренними социальными кризисами. Правовой нормой в 912г. было то, что казнить, наказывать позволялось только жрецам и делалось это как бы по повелению языческих богов. Законы не только не пытались ограничить деятельность жрецов, но и полностью поддерживали их. В комментарии к преданию, которое было написано на столетие позже, я отмечаю: монах- летописец имел доступ к участию в законодательстве и судопроизводстве. Он выступал с обвинительной речью. Призывал к ответственности жрецов( за совершённые ритуальные преступления ,чародейство), со «смертельным исходом» околдованного. 1) Осуждаются действия жрецов направленные против княжеской власти; 2) Наказываются и языческие ритуальные преступления. Татьяна.

прохожий: Мне кажется, сюжет о смерти Олега летописец вставил лишь для того чтобы как-то завершить историю его деяний и жизни заодно. Рассказ о смерти был заимствован из фольклора, а уж фольклор ... (см. начало обсуждения темы). Все остальное выглядит спекулятивно...

Николай: Согласен. Но в целом идея кажется состояла в раскрытии на "русском материале" темы противопоставления эллинской (языческой) мудрости (Олег Вещий ) и мудрости христианской (Ольги, Владимира и т.п.). Олег хитр, он берет города, привозит трофеи, паволоки, вина и овощи. Но его усилия тщетны, так как провидение готовит ему неожиданную смерть вместе с которой идут прахом егомирские слава и богатсва. Олегу противопоставляются христиане, которые своими делами готовят себе жизнь вечную. С ув. Ник.

zinchenko_tanya: Ув. Прохожий. Древнерусский летописец считал, что символ служит средством раскрытия смысла, обретения истины. Этим и определяется характер символических метафор, сравнений, языческих обрядов в летописи. Простейший пример: «И бысть сеча силна, яко посветяше молонья, блещашеться оружье,и бе ГРОЗА велика и сеча силна и страшна» (Повесть временных лет…6532г.) Наше современное значение гроза- буря с громом и молнией Древнерусское значение слова гроза – грозящая гибель – проявляется и в данных фольклора и лексике диалектов. Сравните, в сборнике пословиц Л.Н. Майкова « За плечьми гроза» т. е. то, что может тебя погубить. Из Онежской былины « Ты теперь – то во моих руках – да под моей грозой» т. е. я могу тебя погубить. Это позволяет сказать, что слово гроза мало изменилось там, где речь идёт о грозе феодального князя, гроза - подчинение, порабощение страхом. Слово грозить в русском языке не имело, сколько нибудь заметной эволюции, его значение внушить страх, повиновение. Самое древнее славянское значение слова гроза -угрожающая гибель, кара, т. е. угроза, но конкретная - кара, смерть. А теперь свяжите слова гроза с языческим богом грозы Перуном. Считаю: символическим смыслом наполнены почти все события в летописи. Я больше согласна с Николаем, что народнопоэтическая символика в сознании древнерусского летописца тесно переплетается с религиозно – христианской символикой. Татьяна.

прохожий: В общем-то смысла спорить я не вижу, они конечно переплетаются в сознании - я только против того, чтобы приписывать летописцу сознательное (рациональное) осмысление и конструирование образов, наподобие того, как делают современные символисты-структуралисты. А так, конечно, над подсознанием мы не властны и оно посылает как летописцу, так и каждому из нас образы и культурные архетипы, впитанные с детства. Сознание лишь обрабатывает их на рациональный мотив...



полная версия страницы